Святитель Лука

11 Июнь 2013

Очевидцы вспоминают: "Когда и маленький луч солнца врывается в плохо освещенную комнату, он наполняет ее светом, а живущих в ней – радостью. Владыка Лука, можно твердо сказать, – это яркий луч духовного солнца. Он наполнил храм наш неземным, благодатным светом. Скралось убожество нашего храма. Он придал полноту всему – не только что храму, а всему городу..." K этому времени владыка Лука (в миру профессор медицины Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) получил большую известность в Красноярском крае, где находился в ссылке, а во время войны нашел себе применение в роли хирурга, чем заслужил большое уважение со стороны властей. Святейший патриарх Сергий специальным указом назначил его епископом Тамбовским. Сразу после этого, в феврале 1944 г., владыка Лука и приехал в Тамбов. О своем приезде в Тамбов владыка Лука писал: "По окончании моей ссылки в 1943 г. я возвратился в Москву и был назначен в Тамбов, в области которого до революции было 110 церквей, а я застал только две: в Тамбове и Мичуринске. Имея много свободного времени, я и в Тамбове около двух лет совмещал церковное служение с работой в госпиталях для раненых". Действительно, сбылись мольбы многих раненых солдат, к ним в госпитали пришел в лице владыки Луки не только пастырь, но и знаменитый хирург – целитель душ и телес страждущих. Городу его приезд принес немалую известность, ведь архиепископ Лука уже в 1946 г. получил Сталинскую премию I степени за свои труды "Очерки гнойной хирургии" и "Поздние резекции при инфицированных ранениях больших суставов". В этот год к Тамбову обратился взор всей мировой общественности, проявляя интерес к личности архиепископа Луки. Проповеди святителя Луки – образец церковного красноречия, они звучали вдохновляющим призывом возродить Покровский храм из пепла и небытия. Новые слова, услышанные в стенах храма, вдохновили людей на созидающий подвиг по восстановлению не только богослужебного вещественного храма, но и Храма незримого, единого, возводящегося из душ многих искренне верующих людей. Собор был открыт для служения, прерванного в период послереволюционных гонений на Церковь и Православие. Вероотступничество повернулось годинами бед, войн, революций, а в 1943 г. решалась сама судьба России: быть или не быть некогда великому государству. Угроза всеобщей гибели укротила непомерную гордыню и привела к убеждению, что без единения нет спасения. Именно в этот момент русский человек вновь пришел в лоно Православной Церкви искать защиты под святым ее Покровом. Во время войны в Тамбове размещалось немало военных госпиталей, где, как и во всей стране, души страждущих людей пробуждались в истинном осознании веры. Об этом может свидетельствовать и письмо раненых воинов из одного тамбовского госпиталя, направленное в 1943 г. в только что открытую Покровскую церковь. "Война не прошла бесследно, мы лежим на смертном одре в тяжелом состоянии и нам очень хотелось бы, чтобы кто-то из духовных пастырей пришел бы навестить свою паству и своей духовной беседой помог нам побороть в себе мученические страдания телесных повреждений, от которых нам тяжело в одиночестве..." Быть может, статус солдатской церкви, который был присвоен Покровскому храму до революции, а также интуитивное осознание того защитного значения, которое имела эта церковь с древности, стало причиной открытия первым именно этого храма. Еще одной веской причиной тому было и то, что все остальные были разрушены еще перед войной. Знаменательным фактом, свидетельствующим о действительном покровительстве Божией Матери над этим храмом, было и то, что первая служба была 13 октября 1943 года, накануне престольного праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Открытие храма было радостным событием для многих. Вот что вспоминают очевидцы того времени: "В Тамбове открылся наш Покровский храм... Как бы он ни был мал и беден, весть о его открытии быстро облетела весь Тамбов, наполняя невыразимой радостью каждую верующую душу. Народ нес в храм не одни свои скорби, но и посильные пожертвования, благодаря которым благолепие возрастало". Фактически с открытием пока еще единственной Покровской церкви начинает действовать и Тамбовская епархия. Положение было таково, что все необходимо было начинать заново. Для нормального совершения служб архиепископ не мог сначала иметь даже достойного облачения, которое было прислано ему лишь перед Великим постом. Необходимо отметить, что призыв владыки Луки был всячески поддержан прихожанами церкви. Из домов люди несли те иконы и богослужебные облачения, которое они забирали из своих приходских церквей при их закрытии. В Тамбовской епархии владыка Лука восстановил и освятил несколько храмов, но в основном сосредоточил он свои усилия на возрождении приходской жизни. Все отмечают, что богослужения, совершаемые архиепископом Лукой, отличались высокой духовностью и молитвенностью. Очевидцы вспоминают: "Службы владыки были долгие. Все исполнялось... Владыка не считался со своим изношенным здоровьем, а народ, видя его ревность, умилялся и безропотно терпел все тяжести. Домой владыка шел пешком вдоль берега Цны, в сопровождении верующих, до Комсомольской улицы, где жил (дом № 9, с мемориальной доской. – B.Л.). К литургии владыка прибывал до чтения часов, читались они при нем. Часы читали большей частью монахини, их тогда было немало. Службы его чинные, спокойные, слезные. Нет той службы, когда бы служил владыка и не плакал. Плакал во время своего облачения, когда умилительно пел хор – "Да возрадуется душа твоя о Господе". Крупные, они быстро катились из-под его очков, заливая все его лицо, – словом, вся служба на слезах. Такое молитвенное настроение никак не могло не передаваться людям... От такого благодатного тепла невольно смягчались сердца и лились слезы". Причащал владыка чаще всего сам. "После службы он всегда благословлял, сидя рядом со священником, подпускающим ко кресту. Будучи серьезным, иногда даже немного суровым – в этот момент на лице его всегда царила нежная улыбка. Он смотрел каждому в глаза, и казалось нам, что он нас так же безгранично любит, как любим мы его...". Тамбовский Покровский собор в наши дни Сохранилось не одно подобное свидетельство о том, что владыку Луку по-настоящему любили в Тамбове: любила паства, любили сотрудники, любили пациенты, часто и неверующие. За богослужениями владыка часто говорил проповеди, по свидетельствам очевидцев, они были "то мягкими, утешительными, доходившими до сознания простых людей, то резкими, обличающими порой всю неправду настоящего времени". Его проповеди записывала в храме учительница английского языка, прихожанка, очень преданная архиепископу Луке, Наталья Михайловна Федорова, потом другая прихожанка – машинистка – перепечатывала проповеди на папиросной бумаге и раздавала верующим. Всего в Тамбове было записано семьдесят семь проповедей. Не могло родиться такое богатое богословское наследие без вдумчивого и частого чтения. Многие отмечали, что "владыка с книгой начинал день, с книгой да с молитвой и кончал. Библиотеку ему оставила монахиня Любовь, она была из князей Ширинских-Шихматовых, в Тамбове в ссылке находилась..." Но не только владыке Луке дарили книги, он и сам охотно дарил людям то, что имел. И сейчас у потомков некоторых прихожан тех лет можно увидеть книги с лаконично очерченным оттиском личной круглой докторской печати архиепископа, на которой в центре стояли инициалы "В.Ф." (Валентин Феликсович), а по краю шла надпись – "доктор медицины Ясенецкий-Войно". Проповеди владыки, его слова и рассуждения, часто даже по простым житейским вопросам, устно или письменно передавались среди прихожан. Вместе с его приездом воцарились мир и согласие среди тамбовской паствы. В 1943 г., когда был открыт Покровский храм, не все верующие сразу пришли в него, потому что по городу пошли слухи, что церковь открыли раскольники. Авторитетность этим слухам придавало то, что многие священнослужители, пострадавшие в годы репрессий или не участвовавшие в церковных расколах, не служили в Покровском храме. Да, действительно, первый настоятель Покровского собора протоиерей Иоанн Михайлович Леоферов, открывший его, был членом "Живой Церкви", и все окружающие его священнослужители были такими же. И только с приездом архиепископа Луки наступает долгожданный и столь необходимый мир. Многие из опрошенных прихожан Покровского собора вспоминают, что решились прийти в него только при владыке Луке. Говоря об 1944 годе, необходимо отметить посильный вклад, который был внесен Тамбовской епархией в годы войны. За несколько месяцев 1944 г. три действующие церкви епархии перечислили более 250 тыс. руб. на строительство танковой колонны имени Дмитрия Донского и авиаэскадрильи имени Александра Невского. В общей же сложности за неполные два года было перечислено около миллиона рублей. Архиепископ Лука, в свою очередь, передал часть полученной Сталинской премии в помощь детям, обездоленным войной. Сохранились многочисленные свидетельства о личном вкладе святителя-хирурга Луки в Великую Победу, когда он, как врач, спасал многие и многие жизни, врачуя тело и душу. Заслуженный медработник 2-й городской больницы им. Святителя Луки Людмила Семеновна Лесных, которая была старшей операционной сестрой в эвакогоспитале № 1106, рассказывает об одной из первых операций, сделанных владыкой Лукой сразу по приезде в Тамбов: "Когда прибывали раненые в Тамбов, то мы, медсестры, не поднимая головы, их принимали, обмывали, оперировали, бинтовали... Если предстояла операция с каким-нибудь известным врачом, то ассистировать направлялись лучшие медсестры. Так было и с владыкой Лукой. Когда он приехал, пришло распоряжение направить наиболее опытных медсестер, чтобы перед приезжим профессором показаться с лучшей стороны. Мы вместе со второй медсестрой подготовили операционный стол и инструменты. Вдруг открывается дверь и входит доктор с седой бородой, запомнились сразу его добрые глаза. Он вошел в операционную, сам перекрестился и перекрестил нас всех, обращаясь со словами: "Ну что, голубушки, у вас все готово?" Мы были в волнении, зная, что должны были показаться с хорошей стороны приезжему профессору, но его мягкий и тихий голос как-то сразу успокоил и настроил на доверительное расположение во время операции. В то время мы не были привычны к тому, что в операционной была полная тишина, как это было при владыке Луке. Наши врачи были несдержанны во время операции, часто ругались, могли не только грубо сказать, поторопить, но и инструмент бросить, если что не так. Как сейчас помню, операция была полостная, то есть вскрывалась полость живота. Было тяжелое ранение, с поражением печени и кишечника. После операции, когда мы сняли перчатки, владыка Лука вновь всех благословил, перекрестив своей рукой и, уходя, подошел к нам, медсестрам. "До свидания, спасибо, голубушки. Ваши руки очень хорошо помогают!" – сказав эти слова, он поцеловал наши руки. Для нас это было так неожиданно, не от каждого доктора, да еще в такое время, медсестрам оказывалось такое почтение". По словам Людмилы Семеновны, "Тамбов был перевалочным пунктом для раненых, здесь шла обработка больных, а дальше везли их вглубь, в Саратов, тех, которые были нетранспортабельны, оставляли", вот таких-то и приходилось оперировать архиепископу Луке. В среде медперсонала о нем говорили как о необыкновенном человеке, который сразу мог поставить точный диагноз и определить, стоит ли проводить операцию или нет. Прихожанка Покровского собора Александра Петровна Куливатская была медсестрой военного госпиталя при 62-й танковой бригаде генерала Вахмистрова. Она вспоминает: "Я повезла раненых в госпиталь, который располагался в здании 6-й школы, там находился владыка Лука. Постучав в его кабинет, я извинилась и зашла, а он дремал, сидя в своем кресле, спал он очень чутко, поэтому сразу встрепенулся и спросил: "Я слушаю, что случилось?" Посмотрев документы, он тут же приказал нести больных в операционную... Прежде чем делать операцию, владыка Лука всегда подходил к раненому, молился над ним и только тогда начинал оперировать... Все восхищались его операциями, потому что проводил их удачно. Ставя диагноз, он сразу определял, сможет ли человек выжить после операции, поэтому-то не всем приходящим давал согласие на операцию". Некоторые из прихожан Покровского собора свидетельствуют и о том, что "владыка Лука, будучи еще в Сибири, привез с собой различные рецепты лечения травами, которые советовал применять при разных заболеваниях". По рукам многих прихожан ходили эти рецепты – "как и от чего необходимо применять настой калины или чистотела, отвар из ряски или репейника..." Многие из тех, кого владыка Лука исцелял, избавившись от своего недуга, становились верующими людьми, активно посещающими церковь, в которой служил владыка. Александра Емельяновна Кашеварова вспоминает, как владыка Лука помог ее сестре получить не только исцеление, но и найти дорогу к храму. "У моей сестры Серафимы Емельяновны Акимушкиной с трехлетнего возраста сильно болело колено правой ноги, она много лечилась, но ничто не помогало, встал вопрос об ампутации ноги. В 1946 г. мне удалось попасть на прием к владыке Луке. Он, выйдя из своего кабинета, несмотря на то что было много больных, просящих об операции, поглядев на всех, сразу указал, кому будет делать операцию. Среди них была и моя сестра. Для того чтобы договориться о конкретном времени и месте проведения операции, мне пришлось ходить к владыке Луке домой на Комсомольскую улицу. Владыка Лука посоветовал договориться о проведении операции в Железнодорожной больнице, так как здесь были лучшие условия, как он сказал, это была более чистая больница, чем остальные. Сергей Николаевич Глагольев, главный врач этой больницы, дал свое разрешение на проведение операции... Операция была зимой. Владыка Лука оперировал правую коленку сестры, снимал чашечку, все очищал от нагноения, после этого была отпилена кость на 3 сантиметра. Операция прошла удачно. Вместо туберкулеза кости, от которого сестру лечили все врачи, владыкой Лукой был определен диагноз – остеомиелит кости. На второй день у сестры появилась небольшая опухоль, ассистировавший при операции врач обследовал эту опухоль и неожиданно заявил, что якобы она появилась в результате халатности профессора Войно-Ясенецкого. Он заявлял, что с бороды владыки Луки во время операции упал волос, который был зашит в колене. Своим видом этот врач показывал неприязнь к владыке, но, несмотря на это, сестра вскоре встала на ноги и в этом же году поступила в педагогический институт". Серафиме Емельяновне в это время было 23 года. После операции она приходила к владыке, который сказал ей: "Я тебя лечил, а теперь учить буду", и дал два своих снимка, на одном из которых он был сфотографирован в нижнем храме Покровского собора, а на втором подписал: "Стала крепкой нога твоя, Сима. Иди же не хромая по пути Христову и поминай меня, исцелившего тебя. Архиепископ Лука, 19 мая 1946 года".